название: Паланкин
автор: plohoyaodvokat
беты нет
пейринг: единственный
жанр: эээ... пафос
рейтинг: детский
размер: минимальный
саммари: сватовство могло быть громким. хотите поговорить об этом?
предупреждения: у автора безнадежно европейское мышление, => японисты, проматывайте, вам плохо будет. пафос!!! нет, не так - ПАФОС!!! одвокат не писатель, все ради Идеи, вот)
дискламер: все Кубо
читать дальшеПаланкин - сверкающий красным лаком, с тяжелыми плотными занавесями - белая камелия на красном, великокняжеский герб. С четырьмя носильщиками - ноги до колен в дорожной пыли. С позолоченной вершинкой - как маленькая двускатная крыша храма.
Двое при мечах и в черном -впереди, двое - позади, вот и вся процессия, и тот, кто внутри, безрассудно бесстрашен или же реацу у него как каменная плита, ежели он пришел сюда под вечер со всеми этими шелками, золочеными башенками и видимостью охраны.
Они идут в полном молчании, неся с собою пятно тишины и недоуменные взгляды через плечо и в спину. И каждый, кто у них на пути, молча отступает в придорожную грязь.
Что-то свершается.
Многие из чувствующих это уже идут следом, говоря себе - из праздного любопытства.
Они входят в этот грязный деревянный город из одной улицы, где даже уличные фонари чадят смрадом, как чужероднейший из элементов. Как если бы ками, которые не слышат, наконец спустились бы к умоляющим их вмешаться, и чужими бы казались на них одежды человеческих тел.
Не нужны ни гвардия, ни глашатаи - пространство и так становится вязким, и замирает суета.
Медленно, медленно - к большому дому в конце улицы, где пока еще шумят пьяные голоса; но неискоренимая привычка знать от окон заранее, кто войдет в дверь, приглушает их вернее любого приказа.
Блестящие носилки с тихим скрипом опускаются в черную грязь.
Один из тех, кто был впереди, подходит к открытой двери и стучит в перекошенную створку.
- Здесь ли живет госпожа Инудзури Хисана.
Именно так, без вопроса и не ожидая ответа. Точнее, ожидая не ответ.
Судьба - открывай.
Она появляется изнутри бегом, будто ей придали ускорение, украдкой вытирая руки о передник, и останавливается, будто на стену налетев, увидев носилки.
- Что угодно благородным господам?
Голос отказал ей еще до того, как начала говорить.
Рука в белой полуперчатке отодвигает шелковую занавесь.
На вышедшем из паланкина - белый плащ, и черные волосы причудливо заколоты, и подгибаются колени у знающих - чем.
- Инудзури Хисана.
Слова тихо и веско падают в тишину. Все слышат всё, но так нужно.
- Я пришел к твоему порогу, как велит закон, и я спрашиваю тебя в последний раз - разделишь ли ты со мной мою судьбу?
Вздох изумления ветром проходит по толпе.
А она, не шевелясь, все так же смотрит в его глаза.
Словно их сейчас только двое в большой гулкой комнате его дома, который где-то далеко - он и его цель.
...Время беспощадно и неподатливо, и руки их, поднявшиеся почти одновременно, рвут его, сходясь, касаясь друг друга, и в момент этого легчайшего касания хочется зажмуриться и втянуть голову в плечи, будто предельное напряжение способно взорваться, отбросив: их - в свой рай, остальных - в неизвестность каждого.
И те, кто оказался смел, оглушенно смотрят сквозь шум в ушах, как ее рука уже уверенно ложится в его протянутую ладонь, как он оберегает три ее шага к паланкину, как усаживает внутрь - судомойку в сером и грязном... Как жестом поднимает с колен носильщиков - левой рукой, так и не вернув из-за занавеси правую.
Долго, долго еще видны с окраины - темное пятно носилок,
белое пятно плаща,
тяжелое пятно силы.